Я ненавижу твой почтовый ящик.
Каждый раз, когда я подхожу к нему, чтобы кинуть туда записку, он встречает меня укоризной. Такой укоризной, на которую он, чёрт возьми, не вправе! Он не прожил мою жизнь. Он не должен меня осуждать. Но он продолжает делать это.
― Всё никак не успокоишься? ― слышу я вместо шелеста запихиваемой в него бумаги. ― Смирись ты уже, я не хочу глотать твои буквы. И вообще, мне твой почерк не нравится.
Ты внимательный человек. Наверняка тебе на глаза бы попались новые вмятины на железе. Это всё я. Такая злость меня охватила на твой почтовый ящик, я размахнулся и ударил прямо по цифрам, обозначающим номер твоей квартиры, ударил, но ящик оказался сильнее. Удивлялись жильцы дома, спускающиеся вниз по лестнице, удивлялся чей-то пёс, возвращавшийся с прогулки, удивляются до сих пор костяшки моих пальцев, и удивление выражается в боли на руке. Не удивляется только он. Чёртов ящик. После всего, что он принудительно забрал у меня, он не удивляется никакому моему выпаду.
Не умею я так, как ты. Всё у тебя с десятками смыслов, тебя могли бы разобрать на критические статьи, анализирующие твои жесты. А я пытаюсь всё в тебе только к себе приравнять. Твоей трактовкой оставаться, хотя мы давно лишили меня этого звания. Просто я ― единственное, что мне всегда удавалось в тебе понимать. В тех, кто пытается быть идеальным, людям нравятся именно недостатки. Поэтому я рядом с тобой притягивал внимание к себе.
Ты всё делаешь так красиво, и главное, по сотне загадочных причин, о которых можно долго говорить, а я… Мои поступки сверяются только с моими желаниями: либо следовать в их направлении, либо шагать совершенно в противоположную сторону.
Вот и не получается у меня придать своим визитам сюда тот совершенный подтекст, который проложен тобой во всём. Ты бы, сидя на ступеньках, так читала романы, что это не только не вызвало бы чьё-то недоумение, но и притянуло других читателей на твой лестничный пролёт. Через неделю этот читательский кружок скидывался бы на ремонт в подъезде с целью сделать ступени мягче, а на стены поместить полки.
Честное слово, я перестану сюда приходить. Вот прямо с понедельника брошу привычку доверять внутреннему автопилотированию, которое прокладывает маршрут к этим ступенькам.
Или с нового месяца.
Или с нового года.
Или тогда, когда новый год начнётся с понедельника.
Я говорю это не тебе, а тому, кто на самом деле читает эту записку вместо тебя. Я не знаю твой новый адрес, сам на себя подрабатываю почтальоном, приношу себя к твоим прежним координатам, теперь здесь живёт кто-то другой и раздражённо сортирует важные новости от моего бумажного спама. Много раз пытался представить этого человека, но, даже если это слабовидящий старик, всегда в нём есть что-то от тебя.
Если вы добрались до этих слов ― простите за навязчивость. И за вмятины. Я обещаю, я с этим завяжу. Ведь даже эта квартира завела себе нового друга, хотя гостеприимничала со мной, как с лучшим в мире человеком, почему бы и мне не перешагнуть через её порог?
У утопии нет другого местоположения. У утопии твой старый адрес, где ты больше не живёшь.
«У вас одно новое сообщение»
